Колесников Максим

Максим мечтает ходить в детский сад и общаться со сверстниками, мама Максима мечтает, чтобы путь от дома до детского сада сын преодолел самостоятельно. «Главное — чтобы своими ножками мог ходить, всё остальное мы можем заработать», — говорит Антонина.

Максим родился в 33 недели, 11 дней находился на ИВЛ, врачи буквально боролись за его жизнь. «Никто не давал гарантий, что сын выживет. Первые две недели к нему практически не пускали, звонить и узнавать о состоянии можно было два раза в день, страшно было каждый раз слышать: “Состояние критическое, боремся за жизнь”», — вспоминает Антонина. Максима выписали из больницы, когда ему был уже месяц. В руках Антонина держала выписки со множеством диагнозов. Но о детском церебральном параличе врачи сообщили только в два года.

В тот момент Антонина с Максимом и ещё двумя сыновьями жили в небольшом городе Новошахтинске Ростовской области, где не было необходимых реабилитаций и специалистов. «Мысли опустить руки у меня не было. Я начала штудировать интернет и нашла “Центр реабилитации ребёнка”». Три года подряд Максим вместе с мамой приезжали на лечение в Центр. Каждая поездка в Санкт-Петербург — это сложные перелёты, поиск жилья и разлука с близкими. Но все эти трудности перекрывала радость — во время реабилитации Максим приобретал важные для жизни навыки: учился сидеть, ползать, разговаривать.

«Сначала Макс плакал на всех процедурах, но делал всё, что от него требовалось. Он начал сидеть, разжал кулаки, научился самостоятельно есть. Он может простоять у стены в ортезах 40 минут, без них — 36. Он гордится своими достижениями», — рассказывает Антонина.

Сейчас семья Максима живёт в Петербурге — здесь подходящий мальчику климат и доступность реабилитации. Максим — помощник мамы наравне со своими старшими братьями. Принесёт стакан воды, пока мама работает, сам переоденется, а если нужно — закинет вещи в стиральную машину.

Чтобы Максим дальше мог приобретать жизненно важные навыки, ему необходима длительная реабилитация. Её стоимость — 312 700 рублей. Поддержите Максима.

«Когда есть люди, на которых можно хоть чуть-чуть, но опереться — это дорогого стоит», — говорит Антонина.